Хозяин степи

ОГЛАВЛЕНИЕ

Присказка

Цивилизация нищих

Касающийся глубин

Хозяин степи

ПРИСКАЗКА

для трех страшных (немного) сказок

У слова «поле» полифония смыслов. Его значения различны в устах: крестьянина,

физика, экстрасенса, воина, геолога, археолога,

фольклориста…

И так же почти широк спектр значений у родственного ему слова «степь». Случалось мне знать людей, которые звали СТЕПЬЮ волнующуюся   зелено-синюю пажить — море. И мистиков из народа, которые называли оным именем… глубину. А также и, разумеется, тех, что именовали сим словом… ее саму — степь — лукаво не мудрствуя.

Довольно ли сего, чтобы соединились три текста (которые захотели запечатлеться буквами в разные времена) во триптих? Ответ скорей нет, чем   да.

Но есть у них и единство ВНУТРЕННЕЕ. Они явились как три этюда на тему известной максимы Протагора:

«Человек есть мера вещей:

тех, которые есть, — что они есть; тех, которых нет, — что их  нет»…

Парой столетий раньше подобному научал и скиф Анахарсис… Истинно ли учение?

В какой-то степени — нет, а в какой-то — да. (Как, впрочем, всякая   максима.)

В какой? Об этом каждый судит по-своему. Своеобразные ответы на то содержат и эти страшные (или не очень) сказки. И могут в этом   смысле восприниматься, как триптих. Эпиграфом которому стоило бы произнести, вероятно, фразу из одной старой песни (юного Бориса  Гребенщикова):

«И он [хозяин] — окно, в котором прекрасен мир [степь]. И… кто же здесь мир, и кто… — здесь  окно»?

Ярослав Астахов, 08.06.2017

ЦИВИЛИЗАЦИЯ НИЩИХ

«Блаженны нищие…»

Евангелие от Луки, 6:20

Чего только ни случается в  море!

Дремлю на мостике. Вдруг мой помощник вопит:

— Человек за бортом!

А вокруг никакой земли на тысячу миль! И SOS не ловила рация. То есть

не происходило крушения. Ну или происходило, но не успели передать SOS. Как        я уже говорил, чего только не бывает в  море…

Бывает, что и просто пьяные падают. Или при большой качке. Как недавно фотомодель (если только у нее не была это пиар-компания)…

Но тогда ведь обыкновенно оставшиеся на борту их обратно    вытаскивают.

Или тоже передают SOS. Впрочем, и это тоже — как фишка   ляжет…

Но в случае, о котором рассказываю, точно замутилась какая-то  непонятка!

Ведь было это у нас не просто дальнее плавание. А мы   специально

и основательно удалились от обычных маршрутов. Болтались, образно выражаясь, как… цветок в  проруби!

Обыкновенно все нынче-то по линеечке ходят! Я что хочу вам этим сказать?

Маршрут! Его сейчас на море держатся все. То есть, как это называют диспетчера, — придерживаются лайна.

Ведь спутники позволяют не уклоняться. Легко! На автопилоте. И вот они идут, как по ниточке, все водоизмещения человеческие, бороздящие океан!

И белоснежные надменные лайнеры… и неказистые сухогрузы… и — эти мерзкие танкеры!

Мерзкие, повторяю. И — ставлю ящик! — если еще раз встречу того капитана танкера,  снова  дам  ему  в  ухо!  Нефига  нарушать  неписанные  законы:  девочки тогда уже шли к НАШЕМУ столику! А его   скоты…

Простите, друзья, отвлекся. Плесните мне еще  кто-нибудь.

Прозит!

Итак, через наш квадрат плавания не светилось тогда ни одного  лайна.

Я это вот о чем. Квадраты, ясное дело, с орбиты не увидать, а вот лайны — запросто! Однажды я смотрел в интернете баб, а случайно набрел на  фотки

с орбиты. И засмотрелся, представьте… Серебряные прямые нити — натянутые паутинки — соединяют меж собой континенты…

Такое делает фотокамера спутника. Выдержка у нее — всю ночь. А сам спутник на… геостационарной орбите (не слабые я знаю словечки, правда?). То  есть над одной точкой Земли висит, как приклеенный. То есть над точкой  моря.

И фиксирует камера его габаритные огни судна. Прочую всякую  иллюминацию его. А кораблики ведь плывут, как я уже говорил, один за одним точно-точно! И запечатлевается за всю ночь на снимке — траектория движения     их огней. Вот вам и вживую лайны! Прямые серебристые  паутинки.

Друзья, наша с вами работа соединяет континенты. Прозит!

Я, кажется, сентиментальным становлюсь к старости, прямо баба. Все, больше никаких лирических отступлений. А этим я лишь хотел сказать,    что

не было через тот квадрат, куда мы поперлись, никакой навигации. Ни дальней,    ни — тем более — ближней. Он выглядел из космоса как пустой.

здесь и далее фото автора

Ну и откуда же тогда, на фиг, мать, — человек за бортом?!

Но я, конечно, командую в матюгальник немедленно: Шлюпку на воду! Ибо вопрос вопросом, а дело делом.

Да, надо ведь еще пояснить, почему забрались мы в такое глухое   место.

Зачем вспороли винтом, выражаясь высокопарно, девственный  океан?

А затем, что такая у нас тогда и была работа. Мы просто босса    катали.

Нанял один богатенький наш кораблик. Тянет, вот, на экзотику из них  некоторых! Давай, говорит, просто так поплаваем. Вдали от обыкновенных путей,     на  которых  уже  все  видано-перевидано…  Дай  мне,  говорит,  девственный  океан, все такое…

Вот и получил он… экзотику! Точно уж не ожидал — ставлю ящик! — подобной хрени!

Итак. Шлюпку на воду! Плюхнулась она. Боцман и старпом   погребли.

Довольны: хоть какое-то им развлечение посреди  безделья!

Дошли на веслах в момент. А там — вошкаются чего-то. Вопят. Бултых    до моих ушей долетел какой-то от них с подветру.

А вроде не были пьяны. Хотя, возможно, насобачились набираться втихую как-то хитро? Ну, я замечаю себе: код у кремальеры на трюмном люке надо поменять будет.

Чего они там на море творят — мне не ведомо. Босс утащил бинокль с мостика. Дельфинами любоваться, мать! Бардак полный!

Но шлюпка возвращается вроде. Обратно как-то тихо идут,  понуро.

Не понимаю! Разве ж спасители-то, герои — так   ходят?!

Командую, было, на палубу люльку подать на блоке. Гляжу — она не  нужна.

Взбирается  бодро  спасенный  по  веревочной  лестнице  сам,  руки-ноги  так и мелькают!

И вот уже стал на палубе, смотрит. Волосы налипли на лоб, длинные, лицо недовольное, капельки сбегают по  коже…

И никаких тебе следов истощения-обезвоживания. Не наблюдается ни западения глаз, ни растрескивания губ и прочего. Как будто бы из бассейна, гад,    при загородном своем коттедже вальяжно вылез!

А мне случалось повидать не дожеванных океаном… Жуткое зрелище! Вот помню до сих пор пустой взгляд юнги того,   седого…