Лезвие осознания

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДЕЛ… ИЛИ УЖЕ ЗА?

КАК ЛЮДИ

ОТРУБЛЕННАЯ РУКА

КРАСНАЯ СТРОКА

МЕХАНИЧЕСКИЙ АНГЕЛ

СТРАШНЫЙ СНАРЯД

ЛЕЗВИЕ ОСОЗНАНИЯ

Ярослав Астахов

ПРЕДЕЛ… ИЛИ УЖЕ ЗА?

Я не могу не рассказать этого. Иначе сойду с ума.

Правда, я теперь все равно сойду…

(на пустошь в конце тропы, как выразился бы Стивен Кинг)

тем или иным способом.

Но выбор способа пока еще волнует меня.

Когда это началось?

Наверное, на вечеринке у Гарри, когда я пригласил на танец Сесилию, жену хозяина дома. Мы так неспешно вальсировали, и она смотрела на меня своими большими глазами, она молчала…

Я чувствовал, как плотно тело Сесилии прижимается к моему. Не игриво, нет. Просто – как если бы ей приятно было ощущать меня рядом. Как если бы ей было с мной надежно и хорошо.

Она склоняла иногда голову, и зеленый глаз настороженно косил в сторону – а не замечает ли муж?

Ха! Замечает ли?! Гарри…

Признаться, этот человек мне никогда особо не нравился. Не очень высокого для мужчины роста – наверное, на каких-то полдюйма выше своей жены – жеманный слегка брюнет. Прилизанные усики над вечной кривоватой улыбкой. Чуть маслянистые глаза, поджарый… Мужчины этого типа всегда производили на меня, скорее, отталкивающее впечатление.

Но после той вечеринки я не заметил, как стал, зачем-то, все чаще бывать у Гарри. И поводы появлялись как-то… уж очень сами собой – легко.

Чего там – их в изобилии поставлял мне хозяин дома! Да, он их организовывал… И, будь я тогда умнее, я должен был заподозрить: что-то неладно! Что-то…

Да только Гарри оказывался каждый раз на удивление радушным хозяином. А я ведь полагал прежде, что люди с подобной внешностью просто не бывают радушны. И оказалось вдруг, что ошибся. И я был изумлен этим. И удивление убаюкало подозрения.

Что с нами произошло дальше?

Вы угадали уже, я думаю.

Ведь рано или поздно должно было случиться то самое, к чему я – не признаваясь в этом даже и самому себе – конечно же и стремился.

Однажды Гарри не оказалось дома. Сесилия приняла меня в шелковом халатике, переливающемся и струящемся, расшитом оранжевыми драконами. (В то время я уже считался другом семьи. Поэтому такого рода наряд – чуть по-домашнему вольный – не мог произвести никакого странного впечатления.) Мы с ней о чем-то беседовали… едва ли я смогу вспомнить, о чем же именно.

Зато я хорошо помню, как двигались ее руки. Танцуя как бы… словно играя на каких-то незримых струнах… гипнотизируя. И я почти не отрывал взгляда от ее тонких изящных пальцев, когда она жестикулировала во время нашей беседы, когда непринужденно священнодействовала, нам смешивая коктейль.

И получались эти коктейли, надо сказать, у нее прекрасно. Сесилия предложила мне сразу же после первого и второй. (Об этом я ее не попросил. Хотя и очень даже был не прочь повторить, не спорю!)

И вот она присела со мною рядышком на диван. И тоже со второй порцией этого божественного и терпкого напитка в руке. Сесилия произнесла тихо, с какою-то извиняющейся и незнакомой мне до того у нее улыбкой:

- Ты знаешь, Боб… я с некоторого времени почему-то стала тебя… бояться. Да нет, ты не беспокойся – с тобой все в полном порядке! А это я скорее боюсь… себя! Да. Все просто… И вот поэтому, Боб, я хочу тебя попросить… – и с этими словами Сесилия придвинулась ко мне и сжала руку мою в своей. – Обещай, что ты ведь никогда не станешь… искушать меня, Боб! Ты будешь всегда держаться со мной пай-мальчиком…

Сесилия заглянула в мои глаза – и ее лицо, мерцающее какое-то, как это мне тогда показалось, и с приоткрытыми чуть губами – приблизилось. И я поставил бокал на журнальный столик, чуть было не уронив. И нерешительно ее обнял…

Мы целовались – и в этот миг я не помнил ни о чем другом. И лился на тигровые лилии ковра коктейль из ее бокала…